Воспоминания ветеранов-энергетиков
о Великой отечественной войне
В.А.Лукин "Война"
Жизнь в училище протекала размеренно, по утвержденному распорядку. По воскресеньям ко мне обычно приходила мама на свидание, меня вызывал дежурный, и нам разрешалось выходить за ограду. Приносила мама всегда что-нибудь покушать, потому, что кормили нас довольно скудно. И вот однажды в воскресенье вызывает меня дневальный на проходную. выхожу и вдруг вижу рядом с мамой какого-то военного. Подхожу ближе, а это Борис Степанов, мой школьный товарищ, с которым я сидел на одной парте. Он был в летной форме. Оказывается, их училище перебрасывают в Среднюю Азию. Состав будет стоять сутки. Он оставил своего напарника Виктора Ведерникова, тоже нашего школьного товарища, в эшелоне, а сам, зная, что я в Оренбурге, пошел в адресный стол, где ему дали мой адрес, пришел в Форштадт и с моей матерью - ко мне, в училище. А это такие неблизкие концы. Вот такие удивительные встречи бывали во время войны.
Прошло время. В октябре 1942 г. по училищу поползли слухи о скорой отправке на фронт. Действительно, через несколько дней был опубликован приказ об отправке всех старослужащих из младшего комсостава - курсантов в действующую армию. Распрощался с нами и наш командир отделения - сержант. Был он небольшого роста, худенький, образование - не выше 7 классов, и не очень он нас жаловал, имевших среднее образование, хотя был терпим. Нашим обучением остались заниматься командиры взводов, недавние выпускники училища. Но учеба уже не шла в голову. Скоро все равно на фронт. Сводки с театра военных действий были самые неутешительные. Была в разгаре Сталинградская битва. Решался вопрос: кто кого? От решения его зависела судьба всей страны и наша судьба. Эта тревога висела в воздухе. Начальство делало вид, что все нормально, но нас уже трудно было обмануть. И вот сразу после ноябрьских праздников - 12 ноября вечером была получена команда получать обмундирование для отправки всех курсантов в действующую армию. Срок - 24 часа. Ночью я ушел в самоволку предупредить маму. Она дежурила по ночам в своей столовой. Я постучал в окно. Потом увидел ее побледневшее лицо. Она открыла мне дверь. Поняла все. Ведь нас было 4000 человек в училище, и все из города и области. И слухи о нашей скорой отправке были не секретом для жителей города. Поговорили мы с ней, потом она накормила меня и уложила на свой матрац на полу, чтобы хоть немного поспал. Разбудила она меня на рассвете, чтобы я успел попасть до подъема в училище.
Все утро мы получали обмундирование. Все в нашей роте до этого дня были здоровы и ходили на учения. А вот как только сообщили об отправке, так сразу появились больные. У одного прыщик вскочил, у другого - насморк, у третьего - горло заболело и т. д. Вот так они и остались, обжигаемые нашим презрением. А после обеда прозвучала команда строиться, и мы колоннами побатальонно направились через весь город на вокзал. У выхода из училища нас давно ждали родные и моя мама. Так и шли мы вместе в колонне до самого вокзала. Впереди играл наш духовой оркестр. Весь город был взбудоражен. Жители шеренгами стояли вдоль улиц, где мы проходили. Мама плакала, сдержанно так, но плакала, а она была сильной женщиной. Помню, как я ее утешал: "Мама, ну не плачь, ведь чем скорее я попаду туда, тем быстрее вернусь". Какой же я был наивный. Оттуда вернулись единицы из каждой сотни. И хотя я оказался по случаю в их числе, положения это не меняет.