Воспоминания ветеранов-энергетиков
о Великой отечественной войне
В.А.Лукин "Война"
Обстрел продолжался. Команд никаких не поступало. Надо было выходить из-под огня. Но куда? Назад нельзя. И тут я заметил, что один боец вырвался вперед из-под сферы огня в сторону немцев и идет вдоль фронта в левую сторону. Я вскочил и перебежками тоже вышел из-под огня минометов. И тоже пошел налево вдоль фронта. До немцев было еще далеко. По мне застрочил пулемет. Бугорки взрыхляемого пулями снега ложились все ближе и ближе. Стрелял немец отлично. На таком расстоянии пули ложились веером почти вплотную. Я продолжал идти. А немец все стрелял. Пули ложились уже у самых моих ног. А я шел, останавливаться было нельзя, а бежать не было сил. Наконец, я разозлился, лег и стал стрелять. Но куда? Откуда бил пулеметчик - не разглядеть. Сделав несколько выстрелов, встал и пошел дальше. Немец тоже замолчал, а надо было ему поднять немного прицел. На левом фланге стояло какое-то строение - саманная избушка. Оконных рам и дверей не было, но была крыша над головой. Рядом, метрах в сорока, проходил большой овраг направлением прямо к деревне. И на его краю стоял большой деревянный сарай, очевидно, для сена.
Через некоторое время вслед за нами здесь собралось человек пят-надцать. Команду принял пожилой старший сержант. Два человека были с автоматами, остальные - с винтовками. Ребят с автоматами он послал в овраг в дозор. Бой к тому времени затих. Ну, а мы развели в мазанке костер, благо пол был земляной. У старослужащих оказалось мясо, сало. Стали жарить. Тихо, немцы не стреляют. В общем, плотно подкрепились в спокойной обстановке. Начало быстро темнеть, зимний день короткий. В это время пришли наши дозорные. Доложили: немцы собираются нас выбить с этого пункта. Мы вышли наружу. На дороге около деревни появилась танкетка и стала бить зажигательными по нашему сараю. Он вскоре запылал, как огромный факел. К нам танкетка не пошла. Побоялась. А вскоре прибежали наши дозорные: по оврагу скрытно идут немцы. Много. Наш сержант принял решение: "Всем уходить, а ты и ты, - он показал на меня и другого парня моего возраста, - останетесь нас прикрывать, а потом уйдете".
Сарай уже догорел, стало совсем темно. Но небо было ясное, и полная луна заливала все кругом своим серебристым светом. Я располо-жился у одного окна, парень - у другого. Встал на колени, положил винтовку на подоконник и стал ждать. Стрелял я хорошо, помог довоенный опыт в Осоавиахиме. Вдруг вижу: из оврага показалась голова немца. Она хорошо была видна на белом снегу. И мушку винтовки тоже хорошо было видно. Я нажал на курок, выстрел, голова исчезла. Через несколько секунд появилась новая голова. Снова выстрел, и она тоже исчезла, и так несколько раз. Удивительно, но я был совершенно спокоен и контролировал себя, ясно понимая всю ситуацию, в которой мы находились. Мой сосед стрелял рядом со мной. Немцы не знали, сколько нас, а мы не знали, сколько их. Но пока мы вели огонь, они не смели высовываться и огонь по нам не открывали. Но я чувствовал, что так долго продолжаться не может. Ребята должны были уже отбежать на несколько сотен метров. Пора было уходить. Я крикнул парню: "Уходим!" И мы вдвоем бросились в сторону, противоположную уходящей группе. Огонь прекратился. И вдруг через несколько секунд раздались громкие крики немцев и неистовая автоматная стрельба. Обернувшись, я увидел, что наши уже далеко, а несколько десятков немцев, выскочивших из оврага, бежали, держа у живота автоматы, стреляя перед собой во все стороны. Потом в группе наших кто-то закричал, наверное, ранило. И все стихло. Преследовать немцы нас не стали. Побоялись. Ну, а мы благополучно вернулись к своим.