Воспоминания ветеранов-энергетиков
о Великой отечественной войне
В.А.Лукин "Война"
Наступление не удалось. Посреди поля стоял огромный стог сена. Отсюда мы начинали свое наступление. Там и сосредоточились все наши оставшиеся силы. Командир полка, вновь назначенный майор, которого мы не знали, ходил среди бойцов, проверяя оставшийся состав и настроение. А настроение было неважное. Во-первых, холодно, ночевать придется опять в поле, во-вторых, кухни не было, а сухой паек все давно съели, в-третьих, неизвестно, что будет завтра, подвезут снаряды или нет. Стали укладываться на ночлег. Сена натаскали много. Лег там и я. А посреди ночи - взрыв. И дикая ослепительная боль прорезала все тело от головы до ног. Я вскочил от этой дикой боли и бросился бежать. Пробежал два-три шага и рухнул на землю. Дальнейшее помню как во сне. Меня положили на сани, запряженные лошадьми, разыскали и принесли мою винтовку, без нее не принимали в санроте. Был такой приказ. И двое санитаров повезли меня в тыл в санроту полка.
В медсанроте меня перевязали, что-то еще сделали, но боль ушла. Наступило такое блаженное состояние, и я заснул крепким сном. Проснулся утром в палате. Боль была терпимой, но голова лежала почему-то на матрасе. Пощупал изголовье, а вещмешок, который был под головой, оказался пустым. Днем меня и других раненых перевезли в деревню в большой крестьянский дом. Чувствовал я себя после всего пережитого, как мне казалось, хорошо, бодро. Попросил бумаги и написал матери большое письмо. Она его потом получила. Ну, а после письма самочувствие стало ухудшаться, поднялась температура, стало лихорадить. Болезнь вступала в свои права.
В селе развернулся медсанбат дивизии. Нас перенесли туда в боль-шие утепленные палатки. Много нас было. А хирург - молодая утомленная женщина была одна. До меня очередь дошла на вторые сутки. Я лежал лицом вниз, когда оперировали. Помню только, что она сказала: "Вам повезло, еще бы немного попозже и отняли бы ногу, а осколок я не нашла".
Потом, когда я был на перевязке, то оглянулся через плечо, посмот-рел на свою ногу. Она была распухшей, как бревно, и в нижней части глубокий вырез, как из арбуза, Через несколько дней медсанбат снялся и уехал за двигавшейся дивизией, а нас развезли по домам колхозников. Вместе с лежачими ранеными оставляли и ходячего. Со мной тоже поместили такого ходячего, верткого мужичонка, который на второй день исчез, взяв оставшееся у меня полотенце для обмена на хлеб. Я остался один. Так прошло больше недели. О нас как будто забыли. Продукты никто не приносил. Хозяева меня не кормили. Питался я тем, что нам оставили при отъезде медсанбата, да сменял на хлеб хозяевам последний оставшийся у меня ботинок. Вот пить воды мне давали. Дни стояли морозные и снежные. Только дней через десять пришел за нами транспорт. Погрузили на грузовики, накрыли брезентом и повезли в полевой госпиталь.