Воспоминания ветеранов-энергетиков
о Великой отечественной войне
В.А.Лукин "Война"
На следующее утро поезд прибыл на станцию Оренбург. Вышли из вокзала. Огромная площадь и ни одного человека, только в центре ее стоит одинокий милиционер под нестерпимо палящим солнцем. Мы подошли к нему. Спросили, как пройти на Мало-Ленинскую улицу. "А это в Форштадте", - ответил он и махнул куда-то неопределенно рукой - "Вот там". Интересно, подумал я, а где этот Форштадт? Но делать нечего, взвалили на плечи свои мешки и пошли искать нашу улицу. Оказывается, Форштадт - это окраина Оренбурга. Переводится с немецкого, как "перед городом", т. е. его предместье. Селились здесь издавна уральские казаки. Домишки здесь все частные, одноэтажные, в основном, саманные, побеленные, окруженные глухим забором или даже глиняным дуваном. На весь Форштадт одно каменное здание - церковь, куда ходил молиться всю войну за своих близких, за силу русскую, за погибель немецкую весь форштадтский народ. Много здесь жило и татар, и башкир. Часа через полтора разыскали мы нашу Мало-Ленинскую. Идем и смотрим на номера. Вот № 55, 57, идем дальше. Сердце замирает. Сейчас будет № 67, и мы увидим, наконец, наших матерей, а они увидят нас живыми и здоровыми, так благополучно добравшимися до них через всю страну самостоятельно. Вот уже № 65 и, наконец, № 67. Заходим во двор в тревожном ожидании. Видим женщину, спра-шиваем: "Здесь живет Николаев Федор Иванович?" "Нет, здесь такой не живет". "А не знаете, где он живет?" "Нет, не знаю". Вот это здорово. От нашего радужного настроения не осталось и следа. Подошли к следующему дому. Там тоже никаких Николаевых не знают. Мы совсем поникли духом. Идем по инерции дальше. Вышли на перекресток улиц, стоим в растерянности.
И вдруг откуда-то сбоку нам кто-то кричит с явно татарским акцен-том: "Ребята, а вы не к Федьке приехали?" Мы сперва не поняли, кто кричит и откуда. Оказалось, стоит на той стороне какая-то будка, и оттуда нам кричит пожилой татарин: "Вы не к Федьке приехали?" - "Нет, мы к Николаеву Федору..." И тут до меня дошло, что Федька и есть тот Федор Иванович Николаев. - "А где он живет?" - "А вот его дом - перед вами". Мы, и правда, стояли перед домом, только с другим номером. Потом оказалось, что фотография была старой и дома давно перенумеровали, и все об этом давно забыли. Сосед его татарин, мы потом с ним познакомились, был хорошим добрым стариком, а в будке была его сапожная мастерская. О том, что мы отстали от эшелона, знала вся улица. Так мы добрались до дома, где нас ждали. Открыла нам жена Федора Ивановича, Анна Егоровна - Егоровна, как ее все звали. Все заохали, заахали: "Ребята приехали!" Только матерей наших дома не оказалось. Эшелон был разгружен на другой железнодорожной станции - Ново-Сергиевская, километров за 100 не доезжая до Оренбурга, и они уехали туда за вещами. Нас накормили и уложили спать.
Посреди ночи мы проснулись от какого-то шума. Оказалось, что приехали наши матери, а дома их ждали два таких крупных сюрприза. Наконец, мы все оказались вместе, исчезли все тревоги, которые не давали им покоя все эти долгие восемнадцать дней. Началась обычная жизнь. Я поступил в ближайшую школу № 35 в 10-й класс, и нас сразу же отправили в колхоз на уборочную на целый месяц.