Воспоминания ветеранов-энергетиков
о Великой отечественной войне
А.Г.Амосов "Последний год войны"
Иногда мы обращались в отдел местного эвакуационного пункта и майор Вяткин или капитан Плаксин давали разъяснения. Они оба были солидного возраста офицеры административной службы, осуществляли контроль и инспектирование за использованием финансов. Контроль был тщательный и никаких скидок не позволялось. Денежный журнал № 1, где отражалось все движение денег, прошнуровывался и скреплялся сургучной печатью.
В то время у поступавших раненых была иностранная валюта, которую они сдавали мне для обмена на наши рубли. Тогда обмен валюты был совершенно иным, чем сейчас. Никаких обменных пунктов не существовало, занимался обменом Госбанк и его отделения на местах. Свободного обмена не было, и военные или гражданские лица не могли самостоятельно явиться в банк с иностранной валютой для обмена. Делали это воинские части, военные организации и учреждения. Некоторые сдавали на обмен валюты больше, чем могли получить за время нахождения части на территории того или другого государства, но мы не имели права принимать больше, чем подтверждалось расчетом. Для обмена составлялся многографный расчет, в котором по каждому отдельно указывались все данные в соответствии с требованиями банка. Обмену подлежали польские злоты, венгерские форинты, румынские леи, болгарские левы. Просто было с польскими злотыми, которые в то время имели курс по отношению к рублю один к одному. По всей остальной валюте требовался пересчет в зависимости от курса с тремя или четырьмя знаками после запятой. Расчеты проверялись банком несколько дней, приходилось кое-что уточнять. Понятно, речь не шла о каких-то крупных суммах, но все мы тогда жили без богачей в тяжелое время Великой Отечественной войны. Рядовые и офицеры были довольны, потому что их попытки самостоятельного обращения в банк и другие органы ни к чему не приводили, их внимательно выслушивали и только разъясняли действующий порядок обмена инвалюты в то время.
У госпиталя было много шефов - предприятий и организаций, совхозов и колхозов, театров и других творческих объединений. Шефы дарили различные подарки, как раненым больным, так и в целом для госпиталя - имущество, разнообразную утварь, продукты и живой скот. Все это подлежало оприходованию и учету, а шефам выдавался соответствующий документ на приемку от них тех или иных ценностей. Разумеется, выдавались благодарственные письма, делалось и другое, доступное в условиях госпиталя. Театры и творческие коллективы выступали перед больными со спектаклями и концертами.
В повседневной жизни, наполненной событиями и сложностями в выполнении служебного долга, не оставалось времени на какие-либо отвлечения и все же было много хороших товарищей по работе. Я помню всех, но расскажу об одном. Был у меня друг Сергей Степанович Сильченко, белорус из Гомеля, у нас было много общего. Прежде всего, возраст, правда, он был немного старше меня, оба мы не курили и к спиртному относились сдержанно. В работе Сергей был исполнителен и ответственен, он также был из раненых больных, используемых на разных работах, затем ведал вещевым и продовольственными службами. Свободное время мы проводили вместе, оба мечтали о продолжении образования после войны и будущей профессии.
Спустя 30 лет в 1975 г. мы встретились на одном мероприятии Минфина, он работал главным бухгалтером Гомельского завода сельхозмашиностроения "Гомсельмаш". Я подумал, что на выбор им профессии повлияла и наша дружба. С тех пор мы встречались, когда Сергей приезжал по делам в Москву. Вспоминали наш госпиталь, всякие происшествия и случаи, смешные и грустные. Но все же больше вспоминается хорошего и та радость, с которой мы встретили День Победы.