Воспоминания ветеранов-энергетиков
о Великой отечественной войне
В.А.Чередков "Как я встретил войну"
В нашем доме, как и в других, была организована дружина из нескольких ребят - подростков, с которыми сотрудник военкомата проводил инструктивные задания: что делать при налете вражеской авиации, как гасить зажигательные бомбы. В те дни воздушные тревоги объявлялись часто, и люди постепенно стали привыкать к ним, укрываясь в подвалах бомбоубежищ и в метро.
Эту бомбежку 23 июля, которая нам запомнилась навсегда, мы трое друзей встретили на крыше нашего дома. Еще не наступила полная темнота, а на западе светилось зарево угасающего заката, было тихо и жарко от нагревшейся за день железной крыши. Неожиданно мы заметили над горизонтом вспыхивающие яркие искорки. Мы сразу догадались, что это разрывы снарядов зенитных орудий, стреляющих по прорвавшимся к Москве, отдельным самолетам врага. Вдруг рядом под нами раздался оглушительный гром зенитных орудий, стреляющих по вражеским самолетам, и на нас со свистом посыпали осколки от разорвавшихся снарядов. Такой грохот мы услышали впервые. Нам показалось, что вокруг стали рваться бомбы. Испугавшись, мы через слуховое окно спрыгнули на чердак, чтобы спуститься в бомбоубежище, но дверь на лестницу оказалась запертой, мы этого не знали, так как на крышу всегда поднимались по пожарной лестнице.
Общими усилиями мы сорвали дверь с замка, и через несколько секунд были в бомбоубежище, которое было заполнено жильцами нашего дома. Через некоторое время, освоившись с обстановкой, мы все же вышли из подвала убежища - интересно было посмотреть, что происходит вокруг. Пробежав через двор (осколки еще падали), мы поднялись на чердак соседнего пятиэтажного "Дома ученых", на крыше которого был сооружен навес, защищавший нас от осколков и с которого хорошо был виден город. А город освещался очагами пожаров от сброшенных зажигательных бомб. В темном небе в лучах прожекторов был виден светлый силуэт немецкого самолета, который возвращался на запад, стреляли зенитные пулеметы и орудия, свистели падающие осколки.
Такое забыть нельзя, наступала осень, бомбежки продолжались, мы дежурили во время воздушных тревог.
Одна бомба разорвалась через улицу от нас, другая попала в театр им. Вахтангова на Арбате - повредила фасад. Мы как раз дежурили на чердаке дома - возник ослепительный свет, грохот и волны от разрыва.
Уставшие от ночных дежурств, засыпали во дворе в ящиках с песком и стали ночевать дома даже во время бомбежек, уверенные, что в наш дом бомба не попадет.
Зима 1941 г. выдалась суровой, дома не отапливались. Однажды мы с мамой проснулись от необычного звука - лопнул чугунный радиатор, вода из него полилась на паркетный пол. Кочегаров и слесарей, обслуживающих дома, в первые дни войны призвали в армию, и они не успели даже слить воду из системы отопления.
В декабре усилились морозы до сорока градусов, в комнате было минус пять! Чтобы как-то согреться, я разводил костер на лестничной площадке черного хода и нагревал пару кирпичей, которые заворачивал в тряпки и клал на ночь в постель. Спали в верхней одежде. Из удобств была только холодная вода. Канализация не работала. Еду готовили на керосинках и так жили всю зиму. Только к следующей зиме удалось приобрести жестяную печку с трубой в окно и дымом в комнате. Почитали за счастье согреться на несколько часов. Топили книгами, мебелью, досками с чердака.
В октябре (кажется 16-го) объявили по радио, что враг у ворот Москвы. Кто может, эвакуируйтесь! Началась паника на дорогах и вокзалах. Из некоторых магазинов и складов раздавали жителям продукты и вещи, кое-что досталось и нам. Люди находились в напряженном ожидании: что будет? Но это продолжалось недолго, Москва выстояла!
Желание попасть на фронт не пропадало и мы, три товарища, написали заявление в военкомат, в котором для убедительности переправили обозначенный возраст с 15 на 16 лет и просили после краткого обучения направить нас на фронт. Вскоре получили ответ военкомата, в котором сообщалось, что наш возраст пока не призывной, еще рано. Ответ военкомата вместе с возвращенным заявлением у меня сохранился. Решили действовать сами. В июне 1942 г. совершили первую попытку попасть на фронт.
Вместе с другом Славой Никольским, обходя встречающиеся на пути заставы и патрули, добрались до станции Юго-Восточная под Воронежем, где далее проходит фронт, но там нас задержали военные патрули заградотряда, пришлось возвращаться обратно в Москву.
Еще раньше учились стрелять в тире. За хорошие результаты в стрельбе получили значок и удостоверение "Юный Ворошиловский стрелок". До ноября 1943 г. я учился в экстернате при горном институте, работал на военном заводе слесарем - собирал огнеметы. Во дворе встречался со школьным другом Рэмом Роднянским, с которым решили уехать на фронт. Нам уже было по 16 лет. Наступил 1943 г. и мы начали готовиться. Какой-то опыт уже был - продали хлебные карточки, подобрали одежду для дороги. В пальто прыгать в поезд на ходу трудно, поэтому надели отцовские куртки, собрали кое-какие продукты и документы.