Воспоминания ветеранов-энергетиков
о Великой отечественной войне
Д.К.Жеребко "Гвардейские минометы в бою"
Все эти земляные работы приходилось выполнять с помощью лопат и лома. Вот тут впервые личный состав понял, какие трудности ожидают в будущем. А будущее началось, когда гитлеровские войска оказались в безнадежном положении на Сталинградском направлении и были направлены на захват Кавказа. Из газет мы узнали, что 1 июня 1942 г. Гитлер заявлял: "Моя основная мысль - занять Кавказ, возможно, основательно разбив русских. Если не получу нефть Майкопа и Грозного, я должен ликвидировать войну. Мне необходима кубанская пшеница и грозненская нефть".
Геббельс на официальном собрании в Мюнхене говорил: "Мы ведем войну за уголь, железо, нефть, пшеницу. Если к назначенному сроку закончатся бои на Кавказе, мы будем иметь в своих руках богатейшие в Европе нефтяные области. А кто обладает пшеницей, нефтью, железом и углем - тот выиграет войну!"
Читая в газетах эти сумасбродные заявления, и я, и все однополчане, горели ненавистью к оккупантам и с нетерпением ждали дня, когда наш полк перебросят на Северный Кавказ, где немецкие войска и их сателлиты - румынские войска уже захватили Нальчик и вынашивали план захвата Орджоникидзе (Владикавказ) и Грозного.
5 августа 1942 г. наш полк прибыл на Северный Кавказ (г. Гудермес - Чечено-Ингушетия). В городе прожили сутки и переехали в аул. Обустроен не плохо, много зелени.
Разместиться на окраине аула было не так-то просто, так как пришлось зарыть в землю машины и для себя вырыть окопы. Я поинтересовался жизнью в ауле и к моему удивлению узнал, что у них существует многоженство, мусульманские порядки, мужчины ничего не делают. В своем дневнике я записал, что чеченцы встречают нас недружелюбно. Так оно и было везде, на территории Чечено-Ингушской Республики, где мы выполняли боевые действия.
На третий день, после прибытия в этот район, когда у нас уже были заряжены машины, вдруг последовала команда разрядить машины и немедленно выехать на подготовку огневых позиций для ведения залпов по врагу, наступавшему в Грозненском направлении. Тут мы стали очевидцами массового движения эвакуированного населения. Жутко было видеть непрерывный поток, кто на чем, телеги, запряженные лошадьми, быками и верблюдами, трактор с несколькими прицепами, на которых сидели дети, старики, а рядом шли плачущие женщины и те, кто оказывался поблизости, обращались к нам: "Может, хотя бы здесь вы остановите наступление этого проклятого врага". Видя это и слыша мольбы женщин, некоторые из гвардейцев, знавших, что их родные места жительства оккупированы врагом, даже прослезились.
В один из дней, там, где мы готовили очередную огневую позицию, мы стали очевидцами передвижения большого стада разных животных. Один из сопровождавших, пожилой мужчина, верхом на лошади подъехал к нам и у меня спросил: "Не дадите ли водички попить?" Я отстегнул свою фляжку, дал ему, он, не допив до дна, вернул мне фляжку и, поблагодарив, рассказал: "Вот угоняем от врага совхозное стадо, в нем 26 400 овец, 863 головы крупного рогатого скота, 370 лошадей, 56 верблюдов. (Все эти цифры я записал в своем дневнике). Скорей бы встретить водопой". Попрощавшись, он галопом помчался вернуть отделившихся от стада овец.