Чернобыль 25 лет спустя
В декабре 2002 года вместе с другими чернобыльцами я, что называется, «до упаду» веселилась в ресторане по поводу Дня инвалидов, уже зная о своём диагнозе (рак) и готовясь через две недели лечь в больницу для прохождения курса химиотерапии и облучения. Между прочим, о том, что у меня радиационное поражение слизистых, я впервые получила запись в 2006 году, то есть через 20 лет после аварии. Уже лёжа в больнице, я узнала, что такая же участь (рак) постигла ещё одну веселившуюся в тот же день женщину-врача, помогавшую чернобыльцам, а через несколько месяцев её не стало.
Что касается органов соцзащиты, которые самим названием призваны защищать интересы людей, то они вынуждают нас бороться с ними за свои права. У меня, к тому же, и не у меня одной, доказывание осложнено тем, что ядерная энергетика всегда была засекречена. После аварии и развала СССР произошло столько ликвидаций и реорганизаций, что постоянно приходится доказывать этим органам свои права и искать, кто же оказался правопреемником ликвидированного ВПО «Союзатомэнерго». И я не понимаю, почему людям приходится доказывать свои очевидные права через суд и почему при изменении в законах необходимо писать какие-то заявления, хотя человек, возможно, и не слышал о том, что появились изменения. Это должно делаться автоматически органами соцзащиты в соответствии с изменениями в законах. А то получается, как у В. Высоцкого: «Мне нельзя налево, мне нельзя направо, можно только неба кусок, можно только сны».
В ликвидации последствий аварии принимало участие порядка 600 000 человек. Как сказал один из участников Великой Отечественной войны, на войне лишних людей не бывает. Так и здесь: все мы были винтиками, каждый из которых выполнял свою задачу.
Воспоминаний о чернобыльской катастрофе написано немало. Но я почти нигде не встречала упоминаний о своих коллегах из «Союзатомэнерго» (пожалуй, кроме Евгения Ивановича Игнатенко и Эрика Николаевича Поздышева), организации, в подчинении которой, как я уже говорила, находились практически все атомные электростанции Советского Союза. Ведь именно они первыми вылетели разбираться с тем, что произошло, ведь именно они (в том числе и я) выезжали туда, сменяя друг друга. Ведь именно на персонал «Союзатомэнерго» легла ответственность не только за происшедшую аварию, за что многие поплатились должностями и партбилетами, но и за организацию ликвидации последствий аварии. Ведь именно со специалистами «Союзатомэнерго» согласовывались программы ликвидации последствий аварии, с их помощью привлекались лучшие специалисты со всего Союза. Выезжали на другие АЭС, чтобы помочь расселить людей, покинувших Припять, дежурили в больнице, куда привозили пострадавших, обеспечивали людей необходимым, решали в «верхах» вопросы оплаты работающих в Чернобыле.