Воспоминания ветеранов-энергетиков
о Великой отечественной войне
А.Г.Амосов "Последний год войны"
Совершенная противоположность начальнику по характеру был замполит капитан Иван Архипович Бородай, украинец с Полтавщины, педагог по образованию. После тяжелого ранения и выздоровления он продолжал служить в госпитале. Общение с ним всегда придавало уверенность в своих действиях, его спокойствие передавалось другим, никогда он не лез не в свое дело, но всегда ненавязчиво интересовался, разговаривал на равных, давал полезные жизненные советы.
Много хозяйственных вопросов решал помощник начальника госпиталя по материальному обеспечению (начмат) Михаил Иванович Волков. Человек большого роста, имел ранение в грудь, остался после лечения в госпитале. Заботливый, бескорыстный, труженик, везде хотел быть сам, много делал того, что должны делать подчиненные. С Михаилом Ивановичем у меня иногда возникали те или другие споры по работе, но они носили деловой характер и взаимно оказывали положительное влияние на разрешение возникших вопросов и повышали наши деловые познания.
Начальником медицинской части (главным хирургом госпиталя) был Лев Адольфович Липовецкий. По понятным причинам мы мало общались и не мне судить о нем, как о специалисте, однако среди медперсонала он имел непререкаемый авторитет. Лев Адольфович был в 3 раза старше меня, стройный прямой человек, аккуратный, всегда чисто выбритый, сосредоточенный, малоразговорчивый. Иногда он заходил в разные службы и ко мне в финчасть, никогда не садился, ходил по комнате, я вставал, разговаривали о событиях на фронтах, о жизни в стране и мире. Давал мне очередные медицинские рекомендации и, долго не задерживаясь, уходил. Обычно это бывало после очередной сложной операции, он приходил с тем, чтобы отвлечься. На эту тему я никогда не задавал ему бестактных вопросов.
Постепенно одни раненные выздоравливали и выбывали в действующие части, другие - инвалидами уезжали домой. Накапливалось определенное количество свободных коек и санитарными поездами поступали новые раненые.
В феврале - марте 1945 г. приняли два санитарных поезда, один из Восточной Пруссии, другой из Венгрии. Порядок приема раненных в госпитале был отработан, все знали, кому и что делать. В вестибюле здания расставлялись столы и каждая служба занималась своим делом. Вначале медчасть, врачи делали свое, затем вещевики принимали годное хорошее обмундирование и личные вещи (вспоминаю с некоторой условностью), потом я со своими помощниками разбирался с каждым поступившим. По сохранившимся документам, денежным аттестатам и книжкам устанавливали, какое денежное содержание следует выплачивать. С рядовыми было просто, а с офицерами возникали сложности. Денежное вознаграждение зависит от воинского звания, занимаемой должности, а они в условиях войны быстро менялись (рода войск и кое-чего другого, сейчас трудно все припомнить), но, к сожалению, все это нужно было подтвердить документами. Мы были проинструктированы, как надо вести себя при разговоре с ранеными, сдерживались и все же, в отдельных случаях, возникал трудный разговор. Опытный офицер не хотел слушать, не вызывал у него доверия какой-то юноша. В этот момент подходил замполит и своим спокойным тоном говорил, что он сам во всем разберется и за всем проследит.
Нельзя было задерживаться, подходил или подносили следующего, а с тем, с кем необходимо было дополнительно разбираться, я назавтра шел в палату, надев белый халат и взяв необходимые документы. В спокойном тоне договаривались обо всем. Я принимал обращения и просьбы офицеров, готовил необходимые запросы и переводы части денег родным.