Воспоминания ветеранов-энергетиков
о Великой отечественной войне
В.П.Воробьев "Уникальный случай"
Мощные взрывы сотрясали деревянный корпус охотника. Катер уменьшил ход, развертываясь носом на лодку. Акустик вновь прослушивает горизонт, а сигнальщик доложил, что видит пузырчатый след по ходу лодки. На нее было сброшено еще четыре больших и пять малых глубинных бомб. После их взрыва подводная лодка потеряла ход. На место опавших всплесков из глубины вырывались большие воздушные пузыри. Малый охотник идет в точку возможного всплытия лодки, делает две циркуляции. Затем отходит в сторону, набирает скорость и атакует теперь уже неподвижную цель в третий раз. Когда всплески воды осели, на поверхности показались в надувных спасательных жилетах фашистские подводники. В это время вражеские батареи открыли по катеру беглый огонь. Снаряды рвались в 100-150 м от малого охотника. Несмотря на это, Коленко решил не отходить, не оставлять немцев в воде, а вытащить на палубу. Он приказал помощнику определить место и поставить веху. В вахтенном журнале появилась запись: "19.40. Потоплена подводная лодка противника, взято в плен 6 человек экипажа".
Доложив по радио о потоплении подводной лодки и получив "добро" на возвращение в Койвисто, МО-103 полным ходом направился в базу. Входя в гавань, он произвел традиционный орудийный выстрел, означавший "возвращаюсь с победой".
А на пирсе десятки офицеров, старшин и матросов уже ожидали малого охотника. Среди них находился в тот тихий солнечный июльский вечер и я. И в 1942 г., и после войны мне довелось лицезреть пленных "фрицев". Но тогда, в июле 1944 г., я был в числе других, кто впервые видел пленных фашистских подводников. Помню, они стояли среди прибывших на пирс моряков. Светлые, длинные, зачесанные назад волосы, голубые глаза. Настоящие арийцы! У одного два железных креста на груди. Это был единственный случай пленения фашистских подводников.
Реакция катерников была разной. Один молодой матрос, близкий по возрасту к моему, со слезами на глазах "петушился", порываясь к фашистам и показывая рукой на стоявшие тут же, у пирса, с оторванными носовыми частями МО-304 и МО-107, возбужденно говорил:
- Это ты... погубил моего друга. Сейчас вот врежу между глаз.
- Подожди кореш, не кипятись, - охладил пыл молодого матроса, взяв его крепко за руку, другой, бывалый боевой катерник, старше по возрасту молодого лет на 8-10. - Ты там, - показал рукой в сторону моря, - бей фашистов, а здесь не трожь, здесь он - пленный, беззащитный...
Пленных подводников доставили в штаб бригады шхерных кораблей, пытались допросить. Но эта попытка не удалась. Как говорили в нашем дивизионе, фашисты отказались отвечать на вопросы комбрига потому, что переводчиком являлась женщина в звании капитана. Вскоре их на быстроходном катере БК-37 доставили в штаб Балтийского флота, где они и дали нужные показания.
Оказалось, что потопленная подводная лодка U-250 была новейшей, строилась в Киле. Тогда во время постройки в 1943 г. в командование ею вступил капитан-лейтенант Вернер Шмидт. К этому времени он имел два железных креста первой степени, один из которых ему вручил сам Гитлер. До подводной лодки он служил на линейном корабле, крейсере, в авиации, участвовал в налетах на города Англии, Белград, Суэц, Александрию, бомбил мирные советские города и села, участвовал в налетах на Москву. Как говорили в нашем дивизионе, на допросе выяснилось, что Шмидт, проходя проливом Бьерке-зунд и обнаружив стоявшие в Койвисто быстроходные тральщики, принял их за эсминцы и намеревался торпедировать. Но предварительно решил разведать проход проливом. Намерение не осуществилось. У северного выхода пролива недалеко от о. Руонти, U-250, потопив наш МО-105, сама нашла здесь бесславный конец.