Воспоминания ветеранов-энергетиков
о Великой отечественной войне
В.А.Лукин "Война"
В конце декабря сильно похолодало, снова пошел снег, вернулась зима. Ну, а наше интендантство как раз к этому времени доставило в войска ботинки с обмотками для замены развалившихся валенок. Идти стало легче, но мерзли мы отчаянно. Мой товарищ Лева потерял рукавицы и обморозил руки, так что мне приходилось застегивать ему брюки. А однажды он сказал мне: "Пойдем, я тебе что-то покажу". Зашли мы в какой-то сарай, уселись. Он набрал воздуха в грудь, зажал нос и как дунет, а из правого уха раздалось шипение. "Да ведь у тебя барабанная перепонка лопнула!" А он сидит и так виновато улыбается. А случилось это, когда нас бомбили при рытье окопов. И никому ничего не сказал. А тут еще отморозил руки - потерял рукавицы. Долго пришлось мне его уговаривать пойти в санчасть, не хотел расставаться. Через час вернулся и сказал, что его отправляют в госпиталь. Так мы с ним и расстались.
А меня в тот же день направили в сводный батальон. Это было все, что осталось от полка. Из всех курсантов, прибывших в полк, я никого уже не встретил. Наверное, я был последним.
Во время наступления солдаты, особенно старшие по возрасту, всегда обзаводятся так называемыми "трофеями". Было приказано перед очередным наступлением сдать все лишнее из вещмешков. Я помню эту длинную цепочку солдат, молча проходящих мимо командира и бросающих в одну кучу все лишние вещи. У меня в вещмешке было легкое шерстяное одеяло. Я его подобрал на одном привале. Жалко было бросать, такое оно было теплое. Но приказ надо было выполнять.
На следующее утро нас подняли до рассвета. Предстояло наступле-ние на какое-то село. Подошли мы еще в темноте. Залегли. Стало све-тать. Впереди, метрах в трехстах, обрисовывались сараи, изгороди широко раскинувшейся станицы. Наконец, команда: "В атаку!" Все поднялись и - вперед. Тихо бежим, не стреляем. Бежать по снегу тяжело, но надо торопиться. С каждым шагом ждешь: вот сейчас ударят, вот сейчас. Это ожидание - самое тяжелое при атаке. Сердце готово выпрыгнуть из груди. Напрягаем последние силы, и вот уже сараи, изгороди и... никого. После пережитого волнения шутки и смех. И вдруг двери сарая, около которого мы стояли, заскрипели и стали медленно раскрываться. Шутки смолкли, мы отскочили в сторону, винтовки к бою - немцы! А оттуда неторопливо выходит годовалый теленок. Услышал человеческие голоса. Вот было смеху! И такое бывало на войне. Потом жители сказали, что вечером по селу ударили "катюши". Немцы быстро собрались и уехали.
Вообще, наших артиллеристов хвалили даже немцы в своих листовках, которые сбрасывали на нас, а вот зенитчиков - нет. Писали: "Наши зенитчики и ваши летчики, наши офицеры и ваши солдаты, вместе завоюем весь мир!" Я был свидетелем одного артиллерийского боя. Располагались мы на высоком берегу одной речки. На другом берегу были немцы. Был перерыв в боях, один из тех, которые бывают, когда у одних нет сил наступать, а у других - огрызаться. Вдруг кто-то закричал: "Смотрите, немцы!" Действительно, на другом берегу реки на расстоянии от нас около километра быстро двигались две легковые машины. Вышли они из одного селения и направились в другое. Нам сверху хорошо было их видно. Едут нахально у нас на глазах. А мы смотрим и ничего не можем сделать. Рядом стояли артиллеристы. Кто-то из бойцов из укорил, что же они смотрят, как фрицы спокойно разъезжают. Оби сделали всего два выстрела. После первого машины ускорили движение, а после второго одна из них закрутилась на месте и, вихляя из стороны в сторону, повернула обратно. Больше стрелять не стали - мало оставалось снарядов.