Воспоминания ветеранов-энергетиков
о Великой отечественной войне
Л.И.Зеленцовский "В боях за Крым и Кавказ"
Я не буду подробно останавливаться на многих деталях боевых эпизодов, боев в районах Дуванкоя, Бильбека, Мекензиевых гор, а остановлюсь только на одном упоминании отваги и мужества моих друзей, курсантов П. Широчина, Я. Якунина, А. Теленкова и А. Булекова, которые, защищаясь группой, сумели перекрыть наступление немцев по долине Кара-Коба, которая выходила в тыл нашего батальона. П. Широчин погиб, остальные получили различные ранения.
Оборонительные бои в районах станции Мекензиевых гор и долины Кара-Коба при нашем упорном сопротивлении успеха у противника не имели. Кроме того, прибывающие новые части делали оборону более стабильной.
Во второй половине ноября (точную дату, за давностью лет, я не помню) я получил ранение и контузию и выбыл из строя, Я был прооперирован в полевом госпитале в Инкермане и эвакуирован на санитарном транспорте на Кавказ, в г.Батуми. Запомнилось, что транспорт шел до Батуми долго, и неожиданным путем - из Севастополя он пошел в сторону Турции, а затем, двигаясь практически вдоль турецкого берега, дошел то Батуми. Могу только предположить, что таким образом капитан пытался обойти зону действия авиации противника.
По прибытии в Батуми, нас выгрузили на причал, и прямо там же происходила сортировка раненых – врачи обходили раненых и определяли кто куда будет направлен. Среди врачей был врач нашего училища, он отобрал меня и других раненых курсантов для дальнейшего лечения в медчасти училища. Он же сообщил нам, что курсанты 2-го курса отозваны с боевых позиций и тут же, в Батуми, ожидают отправки эшелоном в город Баку, и что медсанчасть будет отправлена тем же эшелоном.
По прибытии в Баку нас paзместили в зданиях Каспийского военно-морского училища. Мы ожидали, что мы будем назначены командирами во вновь формируемые части морской пехоты и вернемся в Севастополь, но, некоторое время спустя, нам, группе младших лейтенантов, был объявлен приказ продолжить курс обучения в нашем училище. Рана моя зажила, меня выписали из медсанчасти и я продолжил обучение в ВМУ БО им. ЛКСМУ, которое позже из Баку было перебазировано в город Ленкорань на юге Азербайджана. Там я окончил училище и приказом Народного Комиссара ВМФ N 01610 от 13 июля 1942 года мне было присвоено воинское звание «Лейтенант».
Батарея БС-723: oборона Кавказа
Летом 1942 года на Северном Кавказе шли ожесточённые бои. Задача была, всеми силами, остановить наступление немецких войск и не позволить им перевалить Кавказские горы. Нас, всех выпускников-лейтенантов, сразу после выпуска направили в 20-ю горно-стрелковую дивизию, где мы получили представление о тактика ведение боевых действий в горах, особенно в части использовании горной артиллерии.
Позже нас отозвали из дивизии и распределили по флотам. Я получил назначение на береговую стационарную батарею N 723, которая входила в систему противодесантной обороны портов черноморского побережья Кавказа и была установлена в районе города и порта Очамчири. В эту систему входили все надводные и подводные корабельные соединения, береговая оборона и авиация Черноморского флота. Все порты, начиная с Новороссийска и кончая Батуми, были преобразованы в военно- морские базы, в них были установлены стационарные береговые батареи.
По прибытии, я представился командиру батареи капитану Гайворонскому и вступил в командование огневым взводом батареи. Капитан ознакомил меня со всеми объектами. Орудийные установки стояли на фундаментах, готовые к стрельбе, с одним боекомплектом снарядов и зарядов. Всё остальное нужно было срочно достроить. Руководя сооружением этих объектов я приобрёл практический опыт работы в строительстве который потом, после увольнения в запас, успешно использовал при работе более 46 - лет (1961 - 2007 гг.) на сооружении тепловых и атомных электростанций в Министерстве Энергетики и электрификации СССР и за рубежом.
В 1942 году обстановка на Кавказе была очень сложной. Нашей батарее приказали срочно пристрелять репера в районах мостов, поворотов дорог и основных спусков с гор на случай возможного появления противника в секторах стрельбы батареи. Был увеличен запас всех видов боеприпасов. Меня назначили артиллерийским корректировщиком огня батареи по наземным целям, после чего я приступил к пристрелке реперов . Закончив выполнение этого задания, я вернулся на батарею, которая была переведена на повышенную боеготовность в ожидании появления кораблей противника с десантом. Через несколько недель на батарею доставили два горных орудия и боеприпас к ним. Мне приказали срочно сформировать орудийные расчеты этих орудий, из личного состава огневого взвода, обучить их, провести пробные стрельбы и через двое суток быть готовыми к выходу в горы, в район Клухорского перевала, на помощь обороняющимся там нашим войскам.
По автомобильной дороге мы добрались до поселка Ткварчели, там была какая-то шахта, дальше в горы шла вьючная тропа. По этой тропе на лошадях, способных нести вьюки в горах нужно было срочно поднять на перевал наши пушки и снаряды. Лошадей у нас не было, но на территории Кавказа в то время действовало чрезвычайное военное положение, в соответствии с которым местные органы власти обязаны были выделять, по требованию воинских частей, любые виды транспорта, строительных материалов и продуктов питания. Никаких проблем я не ожидал – двумя неделями ранее, когда мы проводили пристрелку реперов на территории Очамчирского и Сухумского районов, нам всегда охотно помогали все местные руководители. Но здесь в Ткварчели всё было по-другому.
Я обратился к председателю местного совета с требованием выделить нам лошадей и проводников, которые помогли бы нам, как можно быстрее добраться в район перевала, усилить оборону и не допустить прорыва немцев
Проводников из числа местных жителей он выделил, но дать лошадей отказался. Он сказал, что имеющиеся в Ткварчели лошади принадлежат предприятию выполняющему военный заказ, и распоряжаться ими он не может. А лошади местных жителей, по его словам, пасутся в горах, но где конкретно – он не знает, и помочь нам не может.
Ни уговоры, ни угрозы ни к чему не привели, и я срочно организовал розыск лошадей силами вооружённых бойцов. Я объявил председателю о начале розыска лошадей нашими бойцами и потребовал, чтобы он начал оформление документов по передаче нам коней. Реакции не последовало. Группа поиска нашла только несколько лошадей и, я понял, что не смогу выполнить боевой приказ в срок. Я сел и написал боевое донесение о причинах задержки нас в Ткварчели и принятых мною мерах по скорейшему выходу на перевал. Кроме того, я написал, что в соответствие с законом о Чрезвычайном положении, я был вынужден, отдать приказ об аресте председателя, который своими действиями задерживал наше выдвижение на боевые позиции и передать его в органы «Смерш». Я всё это объявил председателю. Он по-русски говорил хорошо и всё понял. Никаких возражений или попыток к сопротивлению не было, он молчал. В это время в помещение совета вошёл по-городскому одетый человек с пистолетом в кобуре на боку и поздоровался с председателем как с хорошим знакомым. Мне его внешний вид показался странным для горного селения, и я попросил его предъявить документы, удостоверяющие личность и цель нахождения его здесь. Он предъявил удостоверение уполномоченного правительства (Совета Народных Комиссаров) Абхазской АССР по Ткварчельскому району. Я объяснил ему ситуацию и попросил помощи. Он, довольно долго разговаривал с председателем, после чего сообщил мне, что лошади будут готовы завтра рано утром. Своё обещание он выполнил. Утром, навьючив лошадей, мы двинулись вверх в горы. Шли целый день, заночевали, следующим утром продолжили движение. На подходах к позиции мы были встречены лейтенантом и бойцом с автоматом. Изучив, с помощью лейтенанта, обстановку, я понял, что медлить нельзя, надо немедленно открывать огонь по противнику. Я выбрал закрытую огневую позицию для орудий и приказал: собрать их и подготовить к стрельбе. Сам, с разведчиками и телефонистами, двинулся на другой склон, на поиски места для размещения моего корректировочного поста. Довольно быстро мы нашли в отрогах удобное место. и частично замаскировали его от наблюдателей противника. Телефонисты установили связь с огневой позицией и мы открыли огонь по немцам, которые медленно продвигались вверх. Огонь наших орудий заставил немцев приостановить наступление. Часть из них начало спускаться вниз и укрываться за скальными выступами на флангах. К концу второго дня мы удачно рассеяли два скопления немцев, предотвратив их новый рывок вверх, к перевалу. Ночами, через неравные промежутки времени, мы стреляли из орудий одиночными выстрелами в места расположения противника. Каждое утро я с тревогой осматривал боевые позиции противника, ожидая увидеть их значительное продвижение за ночь. Но, к моей радости, выдвижение немцев было незначительным и точечным, мы это выдвижение ликвидировали в течение дня. Так бои продолжались в следующий и другие дни. Проблемой было отсутствие теплой одежды, в горах было уже холодно и мы мёрзли. Противнику ночью удавалось немного улучшать его позицию, но мы в светлое время суток заставляли немцев отступить и вернуться на прежнее место, за отроги. Так продолжалось ещё некоторое время - у нас не было достаточно сил, чтобы спуститься вниз и атаковать противника, а ему мы, своим огнем, не позволяли подняться вверх. Наш запас снарядов стал подходить к концу, оставалось только несколько десятков снарядов на оба орудия, Я отправил с посыльным донесение с просьбой помочь снарядами и, кроме того, доставить нам несколько штук 82мм минометов с минами, так как орудия были сильно изношены. Посыльный вернулся с сообщением, что через сутки на смену нам, всем обороняющимся, прибудет другая воинская часть. Мне было приказано орудия со снарядами передать командиру этой части, а нашей группе возвратиться на батарею.
Когда эта часть прибыла, я обратил внимание на то что они хорошо вооружены - минометами, самозарядными ( полуавтоматическими) винтовками и гранатомётами, личный состав имел теплую одежду. Я понял , что скоро немцев погонят не только с Кавказа.
Наша группа вернулась на батарею, где нам, участникам боев в горах Кавказа, был предоставлен суточный отдых, баня, комплект чистого обмундирования и, конечно, горячий обед. Я вернулся к исполнению обязанностей командира огневого взвода БС-723.